Горячий диск из глубины небесной
Сквозь облаков неплотную завесу
На землю источал поток лучей –
Врагов тумана, сумрака, ночей.

Поток тот падал на высокие деревья,
Высвечивал меж веток птичьи перья,
И, просочась сквозь пышную листву,
Он пятнами спускался на траву.

Осколки жизньдарующего света,
Не дожидаясь взрослого совета,
Ловил и впитывал в себя дубок,
Молоденький совсем, совсем росток.

Дрожа под ветром десятью листками,
Тянулся вверх он тонкими ветвями,
Желая быть похожим на других:
Растущих рядом, крепких и больших!

Их в землю уходили глубже корни,
Их к Солнцу поднимались выше кроны,
Им было видно, как в подножии холма
О берег бьется робкая волна.

Там путь лежал артерии Природы,
И кровью были в ней речные воды.
Играя бликами, блестя как сталь,
Они бежали в дымчатую даль…

Туда… где горизонт дома закрыли,
Где землю черным панцирем покрыли,
Туда, где разрастался страшный спрут
Канализации и сточных труб…

Из царства кирпичей, стекла, бетона,
Устав от городского шума, звона,
Два человека вышли налегке
И не спеша направились к реке.

Один был ростом мал и телом тонок,
Но прыгал и резвился – знать ребенок.
Другой частил, шел сгорбившись: привык
К такой походке – видимо, старик.

На низком берегу остановились,
Взглянули на воду и оба удивились:
На этот раз река была чиста,
Ни грязь, ни масляная пленка не видна.

Мальчонка скинул на песок одежду
И, разрешения прося, с надеждой
На деда своего он посмотрел.
- Купайся, Вань. Хоть я и постарел,

Но не забыл свое шальное детство;
Как приходили мы на это место
И плавали, плескались целый день,
Покуда на земь не спускалась темь.

А Ваня уж не слушал, брызги только
Летели в старика. Старик легонько
Их с щек и с глаз рукою вытирал.
Или не их? – ведь внук вдали играл.

Воспоминанья в памяти восстали,
И снова дед зашевелил устами:
- А вечером у тех торчащих глыб
Ловили сетью вот таких вот рыб;

Иные, кто постарше, брали лодку
И выплывали на реки середку –
У них всегда солидней был улов…
Тут влажный взгляд вдруг сделался суров.

- Куда девалась ширь?! Что ль в твердь земную
Вода ушла? На сторону другую
Тогда, бывало, еле доплывешь.
А нынче? В брод повсюду перейдешь.

Что сталося с рекой?! Тогда ведь каждый
Без страха утолить свою мог жажду.
А нынче? Здесь не станешь воду пить:
В нее порой опасно заходить!
Что будет завтра, кто нам даст ответ?
Купайся, Вань, покамест грязи нет…

***

Промчались годы, словно вихрем снежным
Подхвачены и вдаль унесены…
Но каждый год оставил здесь следы.
Прошли года… Мир не остался прежним.

***

Последний рыжий лист с порывом ветра
Сорвался вниз – осиротела ветка.
И будто стала старческой сухой
Молящейся о милости рукой,

Что к Солнцу страстно тянется, но Солнце
Ее не видит: в тучах нет оконца;
Лишь серая сплошная пелена
Со всех сторон покрыла небеса.

Еще один порыв, и ветер грубо
Затряс ветвями выросшего дуба.
Потом он перекинулся в кусты,
Пообрывал пожухлые листы

И разбросал по берегу вдоль речки…
Чуть дальше две фигуры человечьи
Стояли над свинцовою водой
И тихо говорили меж собой:

- Гляди-ка, пап, как на кисель похоже.
Вот если б мы пришли сюда попозже,
То здесь бы каша с киселем плыла.
Я видела, когда в тот раз была.

Папа к дочке обернулся,
Задумался на миг и усмехнулся:
- Все верно, будет каша с киселем:
Когда все фабрики за тем холмом

Под вечер в речку выбросят отходы,
А к ним свое добавят и заводы.
Теперь-то в воду вряд ли кто войдет…
Не то, что было раньше – позовет

Бывало друг к реке, но чтоб не знали
Родители о том, и мы бежали
Из города с ним наперегонки…
- А почему родители твои

Услышать не должны были об этом?
- Да ведь река была-то под запретом!
Переживали взрослые за нас,
Боялись, нахватаем здесь зараз.

Но в жаркий день звала к себе прохлада,
Притягивала нас речная влага,
И мы купались ото всех тайком.
Хоть дома отмывали грязь потом,

Но все же искупаться было в радость…
Теперь сюда не влезть – сплошная гадость!
Мужчина посмотрел по сторонам,
Прошелся взглядом по лысеющим холмам,

Взглянул на узкое речное русло
И на траву, где поразбросан мусор,
На город, что растет как на дрожжах,
Природе снова объявляя шах –

Как будто, выиграв, достигнет власти.
Нет, победителю – поток несчастий!
Отец пред дочкой опустил глаза
И, словно извиняясь, ей сказал:
- Осталось лишь по берегу гулять.
Что будет дальше – лучше не гадать…

***

Промчались годы, словно вихрем снежным
Подхвачены и вдаль унесены…
Но каждый год оставил здесь следы.
Прошли года… Мир не остался прежним.

***

Угрюмые ползли по небу тучи,
Как будто черные тела паучьи
Великой и бесчисленной ордой
Шли за добычей – за дневной звездой.

Своей мохнатой массой задевали
За трубы заводские и вдыхали
Всю угольную гарь и едкий дым,
Что вырывались облаком седым

Из жерл стальных, кирпичных, толстых, тонких,
В строю стоящих или одиноких.
Их люди создавали много лет
И своего добились: места нет,

Откуда бы те столбы не видно было.
Пожалуй, что сама земля забыла,
Как выглядел природный здесь ландшафт.
Дорога, точно длинный серый шарф,

Укутала собой повсюду местность…
Здесь развивался город, чья известность
Не широка была – один из тех,
Где электричество в домах во всех,

Где стаи галок обживают крыши,
А на помойках суетятся мыши,
Где транспорт беспрестанно день и ночь
То в центр мчится, то из центра прочь,

Где люди запираются в квартиры
Иль для разрядки посещают тиры,
С ума где сходят в лабиринте стен…
Он отличался от других лишь тем,

Что сохранилось в нем каким-то чудом
То дерево, что именуют дубом.
Корявый ствол середь бугра торчал
И ветер с равнодушием встречал:

Нет веток – их не поломаешь боле,
Кора вся в трещинах – не замечает боли.
Как будто призрак, хоть бы скрипнул раз,
Стоит и смотрит, хоть он и без глаз.

А мимо по асфальтовой дороге
Стучали торопящиеся ноги…
От ветра чуть прикрыв лицо рукой
Тянула мама сына за собой.

- Мам! Правда, что вон там, где есть овраги,
Недалеко от этой вот коряги
Когда-то тек воды сплошной поток?
- Опять ты отстаешь! Скорей, сынок!

У бабушки спроси, а я не знаю.
С тобой сегодня точно опоздаю!
Парнишка побежал чуть-чуть быстрей.
- А как он назывался, мам? Ручей?

- Опять ты за свое! Что за ребенок!
Прибавь-ка лучше ты ногам силенок.
Я ж говорю, не помню ничего.
Я видела давным-давно его,

И то издалека; пройтись ведь рядом
Нельзя было – несло оттуда смрадом.
Текла водичка там сама собой…
Однажды смотрим – а овраг сухой.
Никто и не заметил, как пропал
Тот ручеек, что сильно так вонял…

январь 1993 года